5 причин скучать по 140-килограммовой себе

Когда-то я весила больше 140 килограммов. Я курила, как паровоз, пила, как сапожник, ела что хотела и когда хотела, и никогда не занималась спортом.

В 2003 году я сбросила больше половины своего веса. В 2007 я начала очень серьезно заниматься собою. И сегодня я достаточно подтянута, чтобы бегать, сколько захочу (хотя обычно предпочитаю этого не делать), и настолько стройная и худа, что могу втиснуть свою задницу в штаны размера М (но все равно предпочитаю обтягивающий трикотаж).

Вам может показаться, что я могу смотреть в прошлое на 140-килограммовую себя лишь с отвращением или жалостью. Да ничего подобного. Чем сильнее я худею, тем больше мне не хватает моего старого тела – такого огромного, что многим было неприятно на него смотреть.

Да, вам это может показаться странным, но у меня есть целых 5 причин скучать по безвозвратно ушедшему жиру:

1. Сила

Толстой я была куда сильнее, чем сейчас. Сейчас, когда я очень похудела, мне куда сложнее быть сильной, чем раньше. Несмотря на каждодневные занятия спортом, я далеко не так сильна, как была когда-то. Когда-то я вполне могла загрузить в фургон диван, а после выгрузить его оттуда (естественно, лишь когда он стоял на месте – лишний жир не давал мне суперспособностей). Сейчас же поднять что-то тяжелое мне очень непросто. И я скучаю о естественной, природной силе, которую я принимала как должное, той самой силе, которой я была обязана тому, что каждый день мне приходилось таскать на себе вес собственного жира.

2. Удобство

Когда я ложусь спать, то подкладываю под себя кучу подушек. Мой муж каждый раз улыбается при виде этого, но мне нужны эти подушки, ведь я прожила большую часть своей жизни в большом и мягком теле. Если я пытаюсь заснуть на боку, одного чувства моих соприкасающихся коленей достаточно, чтобы я не могла уснуть. Я обнимаю подушку, чтобы хоть чем-то заменить свой круглый животик, на котором раньше во время сна лежали мои руки. Именно потому, что я лишилась своего мягкого и круглого животика, я уже больше десяти лет не спала на животе – теперь это просто неудобно. И даже не спрашивайте меня, насколько неудобно сидеть моей теперешней костлявой задницей на чем-то твердой. Копчик и твердая табуретка – эти две вещи никогда не должны встречаться.

3. Перспектива

Когда я была толстой, я понимала, что все изменения моего веса мимолетны и незначительны. Когда я весила за 140 килограммов, я носила свободную, скрывающую мою фигуру одежду, в которой было совершенно незаметно, когда я сбрасывала или набирала пяток килограммов, и потому я особо не беспокоилась о весе. К сожалению, стоит мне теперь поправиться на пару килограммов, и это приводит меня просто в бешенство. Я утратила ту свободу, которой когда-то обладала, и трясусь над Каждым. Гадским. Килограммом.

Когда я была толстой, мне приходилось идти по своей жизни в теле, на которое смотрели свысока, недооценивали, которое сторонились, над которым издевались, которое боялись, презирали и избегали. Этот ужасный опыт подарил мне эмпатию, укрепил мой характер, и дал сделал мой взгляд на мир куда шире, четче и многограннее, чем если бы я была худой с самого начала (и не надо мне рассказывать о худышках с глубокой и интересной личностью – я говорю о себе). Кроме того, я куда больше ценю свое здоровье, и никогда не буду считать его само собой разумеющимся. А еще я ценю людей такими, какие они есть, и не подгоняю их под какой-то шаблон.

4. Дружба

Когда я была толстой, мне было куда проще и заводить друзей, и поддерживать дружбу. Женщины редко видели во мне соперницу, и чувствовали рядом со мною куда свободнее, чем сейчас. Мое большое тело позволяло моим подругам опускать свои барьеры и просто быть собою. Кроме того, когда я была толстой, моя самооценка была намного ниже, и я прощала своим друзьям и подругам куда больше, чем сейчас, а зачастую даже пыталась под них подстроиться.

Мои нынешние дружеские отношения далеко не такие гладкие и прочные, как тогда. Я стала увереннее и искреннее… стала настоящей собой, и порою это гладит против шерсти тех самых людей, которым я раньше пыталась угодить. Те друзья, которые у меня остались – настоящие друзья, и поддержание этой дружбы требует постоянных, и порою не совсем комфортных разговоров по душам, и настоящей открытости. Это хорошо, но это может выматывать. И после долгого и трудного дня я порою тоскую о простоте и незамысловатости дружеских отношений моей былой жизни.

5. Чувство присутствия

И наконец, это чувство несоответствия моих истинных размеров в реальном мире и моих представлений о них в голове. Та «я», которая осталась в моей голове – она большая. Мой голос большой. Мои чувства большие. Моя душа широкая. Десять лет назад все это отражалось в моем теле – большом, круглом, заметном. А теперь же моя личность и мое тело кажется не подходящими друг другу, как будто мой разум натянул себе на ноги обувь на несколько размеров меньше. Мне не хватает этого чувства цельности. Мне не хватает того места, которое я когда-то занимала.

Чем больше я худею, тем больше люблю то толстое тело, которое когда-то было моим, и ту женщину, которой я была до того, как похудела. И я считаю себя самым счастливым человеком на свете – потому что моя личность и взгляд на мир сформировались, когда я была толстой.

Сегодня я работаю с самыми разными мужчинами и женщинами – толстыми, худыми, способными и не очень. Я люблю их такими, какие они есть, и я люблю помогать им – кому-то быстро, кому-то медленно – постепенно влюбляться в собственные совершенно несовершенные тела.

(via)