Тревожный человек вредит тому, о ком он беспокоится

Мужчина 37 лет, часто болеющий, имеющий «букет» психосоматических заболеваний (язвенная болезнь желудка, хронический бронхит, гепатохолецистит и еще что‑то), поступил к нам в клинику для оформления группы инвалидности или полного излечения (таково было требование начальства).

Одним из основных факторов, вызвавших болезнь, было желание не тревожить свою тревожную мать. Он, придя домой, каждый день в десять вечера звонил о том, что уже дома. Были и еще некоторые, казалось бы, безобидные требования. Судьба их развела по разным городам. Нелепость этого правила скоро стала мешать его жизни. Телефон иногда не работал, и он вынужден был бежать на переговорный пункт, который находился далеко от дома, чтобы сказать маме, что уже пришел домой. Как‑то его избили, когда он возвращался после такого звонка. Не звонить он не мог. Мама при задержке посылала телеграмму‑молнию.

Первая жена не выдержала и ушла от него. Вторая тоже радости от такой сыновней любви не испытывала. В семье сложилась напряженная обстановка.

На производстве из‑за тревог матери он отказывался от некоторых командировок, которые таили в себе элементы опасности. Он начал болеть. Появился «повод» отказываться от некоторых поручений. Работник он был толковый.

Как‑то он выдвинул одну идею и сформировал группу для ее реализации. Сотрудники задерживались допоздна в лаборатории, где не было телефона с междугородней связью. Это повторялось довольно часто, но он вынужден был уходить, чтобы позвонить матери из дома в 10 вечера. Вскоре его из группы исключили. Работа была столь ценной, что получила Государственную премию.

О его переживаниях можно не рассказывать. Думаю, что эти волнения здоровья не прибавляли.

Кстати, одним из существенных моментов в его лечении был разрыв невротической сцепки мать–сын. Мама теперь знала, что, если идет звонок от сына в 10 вечера, он извещает о большой беде.

©Михаил Литвак